Экранизация премированного бестселлера об индийском парнишке Пи Пателе, застрявшем посреди Тихого океана в лодке с не очень-то дрессированным бенгальским тигром по имени Ричард Паркер. А бенгальский тигр – это не заяц деда Мазая. Полосатая бестия вмиг напомнит о временах, когда человеческие предки не правили миром, а составляли для саблезубых часть пункта, в зарубежных энциклопедиях скромно называемого «Diet». Юноше даже предстоит выяснить, что и в воде большой кот может быть эффективнее акулы.
Но здесь вам не одномерный герметический триллер с людоедом из семейства кошачьих, вроде «Во власти тигра» или «Добычи». Рассказчик обещает историю, после которой слушатели, ни много ни мало, уверуют в Бога. Сменив побродивших у режиссерского кресла Альфонсо Куарона, Жана-Пьера Жёне и М. Найта Шьямалана, проект, сразу нацеленный на панорамы бескрайней красы, почти странным образом обошел Тарсема Синха, индийца, могучего визионера и художника кадра, но уже все реже общающегося с музой, и, наконец, был воплощен известным пейзажным поэтом Энгом Ли.
«Жизнь Пи» как бы вопрошает Джеймса Кэмерона, зачем летать на ту злосчастную Пандору, если вот же оно, здесь, перед тобой… Конечно, Кэмерон – настоящий иерофант подводного мира, недавно спускавшийся на дно Марианской впадины (погружение, которое люди не могли повторить полвека после первого необдуманного раза). Но что касается кино, его «Титаник» переламывался и тонул не трагичнее овсяного печенья. В то время, как у Энга Ли гибель более скромного сухогруза – это целая поэма о стихии.
Хотя и здесь с трагичностью не просто. Один из самых чарующих моментов – когда Пи, вдавленный обрушившейся громадой волны вглубь океана на десяток метров, наблюдает напротив еще светящееся судно медленно идущим ко дну. Не путает ли Энг Ли горе с красотой и глубину трагедии – с глубиной погружения? Режиссер гонится за иным: величие мироздания, показанное через его силу, – это более чем достаточное обоснование для смирения, каковое и будет первым подвигом героя.
И начнется этот эпический дрейф – с полями светящихся во тьме медуз, с издевательски гладким штилем, с пусканием сигнальных ракет к равнодушным звездам и с бомбардировкой летучими рыбами, во время которой Пи встанет, в чешуе, как жар горя, и впервые докажет Ричарду, что разница между «твоим» и «моим» на этой лодке будет иметь место. Кстати, есть кадр и с таким тигриным взглядом, как у обутого в сапоги Кота студии DreamWorks.
Резонно полагая, что не каждый уже вспомнит «Эрика-викинга», и даже не все смотрели «Пиратов Карибского моря», Энг Ли не удержался, чтобы лодка поплавала и по облакам, и среди звезд. И все же, показывая часть тех же природных красот и опасностей, недавний, к примеру, норвежский байопик «Кон-Тики» и на милю не приблизился к такой выразительности. Не говоря уже о смысловом зерне приключения.
Дело в том, что «Жизнь Пи» требует как раз этого – взгляда вглубь. Здесь в танце девушки кроется символ, и символ значит: «цветок лотоса таится в лесу». В лесу таится лотос, за дверью в затопленном коридоре – убийственной силы воздушный пузырь, под брезентом – тигр, посреди поля непуганых сурикатов – пресное озерцо. И поднимается из водной мглы светящийся кит. За дикостью прячется разум. А что таится в разуме хищника? Когда Пи спрашивает Ричарда Паркера, что тот видит в непроглядных волнах, и тигр поднимает взгляд, история достигает силы образов чудесного стихотворного «Тигра» Уильяма Блейка. И дальше – «Кракена» Альфреда Теннисона («Под громоподобными волнами/ Бездонного моря, на дне морском… Тысячелетнего века и веса/ Огромного водоросли глубин/ Переплелись с лучами белесыми…»)
А трагичность в том, что это найденное, оно тоже для отвода глаз. Страшна его изнанка. Пища оказывается отбиранием жизни, разум зверя до безумия непостижим, вода в пресном озерце по ночам насыщается смертоносной кислотой, а в красивый флуоресцирующий бутон пророс человеческий зуб – остаток переваренного хищным плавучим островом скитальца.
Так и у самой истории есть изнанка. Как только в финале будет рассказана другая версия событий, что-то значительное начнет складываться в головоломке мироздания. Да, этот сюжет поможет людям религиозным по-настоящему поверить в Бога, а атеистам – по-настоящему перестать.
Алек Веремко-Бережной, журнал "Новые люди"
Комментарии