Сегодня говорят о вакууме, в который угодила былая нравственность. Но есть вещи, что прорастают в эту пустоту...
...Я не виноват, что органически прирос к ржавым конструкциям, неработающим механизмам, заброшенным местам. Я, культурный человек, неудержимо тянусь к этому гнусному разлагающемуся старью... Я не виноват, как не виноваты те, кто любит безответно, не за какие-то качества, но вопреки им... Впечатления детства обычно влияют на то, каким человек станет потом... Мы запоминаем запахи воздуха и земли, запах прелой травы, то, как по-разному пахнут времена года... А мне врезались в память ещё и запахи угольной топки и мокрой ржавчины, запах серы с терриконов, ядовитый угар заводских выбросов. Они стали для меня самыми прекрасными на свете ароматами, а бараки с хрущевками – удивительной по красоте архитектурой...
Люди проходят мимо и не замечают, что рядом – скрытая растительность, которая прорастает сквозь нас. То ли это память, то ли совесть. Есть в человеке свойство, которое не дает ему зарасти как заброшенному саду, и старая почва обязательно даст ростки, поросль, которая понесет свою память дальше.
Алексей Толстой в письме к Корнею Чуковскому писал: "Не знаю, чувствуете ли вы с такой пронзительной остротой, что такое родина, свое солнце над крышей? Должно быть, мы еще очень первобытны или в нас еще очень много растительного, и это хорошо, без этого мы были бы просто аллегориями. Пускай наша крыша убогая, но под ней мы живы".
Комментарии