Мама

Разросшаяся до полновесного сценария история – о, как и водится, «поселившемся в доме зле» и странноватых  детишках, предпочитающих общаться с этим злом, а не слушаться приемных родителей, – запихивает «Маму» под одну кровать с недавними «Синистером», «Шкатулкой проклятия» и «Паранормальным  явлением 4». Подобную, только постарше, девчушку изображала в «Проклятой» Ивана Бакеро, прославившаяся благодаря главной роли в «Лабиринте фавна» того же дель Торо.

Учитывая, что за страшилки о детях снимал и продюсировал дель Торо, можно было заранее подозревать, разве что, побольше меланхолии и поменьше скромности в показе фантастического. Что-то вроде курируемого им же «Не бойся темноты» или снятого его подельником Дэвидом С. Гойером «Нерожденного». И правда, потустороннее не долго откупается здесь недомолвками, спецэффекты берут нахрапом. И даже играющий ревнивую страхолюдину Маму двухметровый дистрофик Хавьер Боте, известный своей болезненной пластикой актер, засветившийся ранее в ночном видении «Репортажа», теряет феноменальность среди всех этих визуальных ухищрений. Что не отменяет факта: Мама – самый, наверное, харизматичный призрак со времен Кайако из «Проклятия».

 

Сейчас, когда Такаси Симидзу («Проклятие») и братья Панг («Глаз») уже не могут найти по карманам настоящей тьмы, «Мама» успешно присасывается к эксплуатируемым ими пугательным методам ради еще одного варианта любимой сказки дель Торо о детях, что не могут вырасти из-за чьего-то прошлого.

Девочки вечно рисуют черным и жуют гадости. Становятся на четвереньки. Они спят под кроватью, куда только вчера и заглянуть боялись, – или не спят… Девочки заползают в норы, открывают сундуки. Они уходят в Сайлент Хилл, они прячутся по психушкам. Они возвращаются грязными, приходят чужими. Они пахнут иначе. Их мир не этот. А почему?

 

Ответ о родительских страхах, постоянно путающихся с детскими, банален, но предполагает, что черная жилка этой темы не иссякнет, и публика, сетуя на одинаковость сюжетов, все равно на ночь глядя еще не раз соберется в темном кинозале.

 

Алек Веремко-Бережной